Главная     

Актер лидирует по числу поклонниц не только по слухам, но и по рейтингу в интернете. И это, бесспорно, заслуженно. Многогранность Валерия поражает. Он обладает великолепным голосом, необыкновенно пластичен на сцене, а актерская игра подкупает своей искренностью. Его Иуда удивителен и своеобразен. У него особенная, тонкая линия человеческих взаимоотношений, чувств и эмоций. Благодаря своему герою Валерий приобрел опыт существования в рок-опере. 

- Как Вы узнали об этой рок-опере? 

- Ещё когда я был севастопольским парнишкой и учился классе в восьмом или девятом, я услышал ее на виниле. Так как город Севастополь - это всё-таки город моряков, то была такая возможность. Но фанатом "Иисуса" я не стал, к фанатизму у меня весьма определенное отношение. Просто тогда я услышал те ритмы, те мелодии, которые были совсем не похожи на наши, советские. 

- А интерес к библейской теме когда проснулся? 

- Интерес я испытывал всегда, но спрос на эту тему появился для меня лишь тогда, когда театр взял для постановки оперу. 

- Какой смысл Вы вкладываете в эту роль? 

- В спектакле я существую вне контекста Библии. Если бы я отождествлял себя с Иудой, мне пришлось бы очень трудно... Если вспомнить Брехта, у него есть такой момент "отстранения". Для меня это совсем не драматический спектакль, это большое рок-действие, где первичен вокал. А смысла в этом шедевре и без меня предостаточно. 

- Как бы Вы определили, почему именно Ваш Иуда предаёт Христа? 

- Для меня Иуда - это тот трамплин, благодаря которому воссияла звезда Иисуса. Это тот человек, который понимает, на что он себя обрекает, идя на самое страшное: предательство и самоубийство. Это такая квинтэссенция многих существующих грехов, которые человек мог бы и не совершать. Тем не менее для меня это натура возрожденческая, жертвенная, которая олицетворяет нас, людей. Мы так часто предаём и так часто по мелочам. А великое предательство, если оно нужно для того, кого предаёшь, - это, своего рода, подвиг, на который не каждый может решиться. Это не к тому, что "какой сильный Иуда!" - он не такой сильный, просто над ним рок. Кто-то там наверху дёргает за ниточки, и он не в силах сопротивляться. 

- Насколько для Вас важен момент поцелуя Иудой Христа? 

- Я считаю, что это одно из самых слабых мест в нашем спектакле. Я с удовольствием двумя руками за реанимацию всего спектакля, и за перестройку именно этой сцены. 

- Вы как-то говорили, что каждый Иисус требует своего поцелуя. Можете это прокомментировать? 

- Да. Каждый партнёр - это другой человек, другой мир. У нас каждый спектакль проходит по-разному, нет определенно закрепленной мизансцены, что я должен именно в правую щёку поцеловать или в левую. Просто разные выражения глаз, различный поворот головы. Всё от партнера зависит. 

- Расскажите о взаимоотношениях Иуды и Магдалины. 

- Когда-то Павел Осипович Хомский подарил мне книжку польского романиста Панса, там всё предательство Иуды было основано на любви к Магдалине. Я, насколько возможно, проношу эту тему. Мой Иуда - это человек, мужчина по сути и по своим желаниям. Он в большей степени чем кто-либо в этом спектакле имеет право на любовь, страсть, ревность... 

- Ваш герой изменился за 10 лет? 

- Всё это относительно. На сегодняшний день я делаю это увереннее, сильнее, интереснее, осмысленнее. Может быть, кто-то наоборот считает, что что-то утеряно, кто-то, возможно, будет испытывать ностальгию: "Ах, тогда было лучше!". Мне кажется, что лучше сегодня. 

- Что Вы испытываете к своему герою? 

- Я его люблю. Это просто невероятное счастье, что у меня есть такая роль. 

- Какое значение несет в себе "Загробная ария"? 

- Здесь нужно в конце поставить точку. На самом деле это автограф по жанру мюзикла, всё уже сделано. Вы только что страдали, мучались, может быть плакали, а сейчас вы увидите прощальный автограф. 

- Значима ли эта дата: 10 лет? 

- Нет. Судя по тому, как театр наплевательски отнесся к этой дате, я вообще снимаю этот вопрос. Всем было очень больно чувствовать себя ненужными. Когда человека обманывают, то он, не задумываясь, может сказать те слова, за которые ему впоследствии будет стыдно. Я могу так отнестись к своим словам, но стыдно мне не будет. Стыдно должно быть другим людям. Вот 10 лет прошло, и ничего не изменилось. 

- Вас, как и Вашего героя, больше всех любит зритель. Это важно для Вас? 

- Да. Это то, что не купишь за деньги. Это большое счастье, и я от души желаю зрителям, которые любят меня, любят других артистов, сохранить в себе эту веру и любовь в театр. Поэтому, дай Бог этим людям не забывать нас, потому что петь в пустом зале только для себя - это уже разновидность шизофрении. За 10 лет публика выросла. Есть зрители, перед которыми хочется снять шляпу и сказать: "Браво!", а есть и другие, о которых не будем говорить. Театр - это живой организм. А иногда думаешь: "Господи, у тебя в кармане пусто, зато в душе густо.". Зритель умнеет и становится часто умнее актера. Большая проблема возникает, если актер это не замечает или не хочет замечать. Правда иногда спасает талант. У кого есть талант, тот может быть даже в жизни не совсем умным человеком, но талант его вытянет, и умный зритель ему простит. Поэтому да здравствует публика, приходите в театр! 
 

беседу вела Юлия Будяева
www.m-theatre.narod.ru (сентябрь 2000г.)