Главная     

- Как вам удаются столь разные образы?

Моя профессия требует умения перевоплощаться. Актер должен быть многогранен. Другое дело, что есть роли, которые любишь больше, чем остальные.
Вообще, у меня было не так много ролей. Часто мне говорят, что моя визитная карточка — Иуда в «Иисусе Христе», но сам я отношусь к этой постановке не как к спектаклю а скорее, как к концерту. Это и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что это почти ни к чему меня не обязывает как драматического актера. В «Иисусе» я не играю, а пою. Мой успех в этой опере — просто везение, что есть такой композитор, как Эндрю Ллойд Уэббер. Его мощное звучание ведет, направляет меня, и получается, что я играю. То же самое в «Игре». Это слишком легкий путь для актера. Если говорить о драматических ролях, то мне нравился Смердяков в «Братьях Карамазовых», сейчас — «Школа жен». Когда я долго не играю, то готов браться за все что угодно. В принципе же мне хочется получить драматическую роль, без песен, с темой, роль центральную, не экспериментальную, на которую гожусь конкретно я. Всегда мечтал о «Слуге двух господ», «Фигаро».

- Ваши персонажи постоянно с вами или остаются в театре, когда вы уходите домой?

За каждой ролью тянется какой-то шлейф. Бывают бездарные спектакли, после которых думаешь только о том, как бы побыстрее все забыть. Если же мне комфортно на сцене, то со мной длительное время еще что-то происходит, я не могу заснуть, долго нахожусь в зависимости от роли. Роли как сны: одни сны мы быстро забываем, другие очень долго помним, пусть некоторые из них и не хочется вспоминать.

Актерство — это профессия или образ жизни?

И то и другое. Это болезнь. Ведь театр — наркотик, но приносящий здоровье.

Есть люди, встречу с которыми вы могли бы назвать поворотным моментом в своей судьбе?

Нет, людей, полностью перевернувших мою жизнь, наверное, не было. Но влияние кинематографа на мой характер, актерскую карьеру достаточно велико. Раньше я очень верил тому, что видел в кино. Например, посмотрев в детстве «Фанфан-Тюльпан», я проникся романтикой этой сказки. Хотел быть таким же, как герой Жерара Филипа. Увидев Фернанделя, нашел в себе много общего с ним. Мне нравились (и до сих пор нравятся) его персонажи — добрые, смешные, ранимые и наивные. И эти киногерои, и, конечно, актеры, их игравшие, как бы подталкивали меня, мальчишку, говоря: «Давай-давай, попробуй так же».

Вы романтик?

Конечно, иначе, наверное, я не был бы актером. Но очень многое зависит от того, что играешь. В «Школе жен» я настолько влез в шкуру Кризальда, что совсем ушел от романтики, которой, скажем, овеян мой Дон Сезар де Базан в «Рюи Блазе». Или, когда я репетировал Кричинского, во мне проснулось что-то шулерское, звериное.

Один француз сказал, что актерство делает женщину более женственной, а мужчину менее мужественным. Вы с этим согласны?

Насчет женщины — да, что же касается мужчины... Увидев Кризальда в «Школе жен», вы невольно зададитесь вопросом, кого в нем больше — мужчины или женщины. Но это относится именно к Кризальду, а моя роль — это грим, костюмы, пластика, манера поведения и все. Играя комическо-романтического Дона Сезара де Базана, человека со шпагой, я сам становлюсь мужественнее и начинаю это впитывать, как губка. Репетируя Иуду, я тоже оттуда что-то взял, не от героя, а от сильной музыки Уэббера. Если мужчине-актеру будут постоянно доставаться слабые и рафинированные персонажи, не исключено, он может и в жизни сделаться таким же. Но мне пока дают «мужественные» роли.

Успех может быть случайностью?

Успех вообще вещь случайная, это судьба. Вместе с тем не добиться публичного успеха, а просто работать и любить то, что ты делаешь, — тоже успех, только личный, который никто не видит.

Вам нравится в Моссовете?

Я благодарен судьбе за то, что попал в этот театр. У него многолетние традиции, великолепная актерская труппа, сложился свой зритель. Зал всегда полон. Очень приятно играть для неслучайной, понимающей публики. Но бывает, хоть и крайне редко, неуправляемая аудитория с чувством стадности. Она для актера гораздо сложнее.



Журнал "29", №5(11), 1997г.
Беседовала Ирина Ломова