Актер театра и кино, певец и молодожен Валерий Яременко в жизни мягче, чем его театральные и кинообразы. Рыцарь без плаща и шпаги, благородный неразбойник, для которого счастье – в кругу семьи, азарт – на театральных подмостках.

Что в работе актера самое приятное?

Вы знаете, я сейчас нахожусь в той стадии профессионализма, когда нет этого разделения: от чего-то я получаю больше удовольствия, от чего-то меньше. Мне безумно нравится сам процесс подготовки. Иногда я хватаю работу, даже не понимая толком, что меня ждет впереди, - заведомо «нешлягерный» материал. И в результате он либо получается, либо... Иногда материал не оправдывает эмоций будущей победы, которые ты испытываешь вначале. А бывает наоборот – вроде бы все замечательно, но ты выходишь на сцену, и волшебство исчезает. Поэтому для меня интересен, прежде всего, процесс. Можно сравнить с беременностью: во время «вынашивания» закладывается то, на чем будет держаться спектакль. Кому-то нужен кальций, кому-то фосфор… Для актера важно, чтобы в процессе он получил все необходимое.

Бывает так, что результат нравится, а процесс не очень? И наоборот?

Конечно! Бывало, я заведомо говорил, что все получится, а потом что-то не состыковывалось. Как паззл – отдельно, по кусочкам, оно существует, а целое, увы, не получается, не срастается.

В выборе роли у вас есть какие-то критерии? От какой работы вы точно откажетесь, а на какую роль согласитесь?

К счастью, прошел тот период всеядности, когда я хватал все, что «плохо лежало». Было время, когда тот настоящий материал, который мне хотелось бы сыграть, никто не предлагал. Поэтому я брал количеством, надеясь в этом количестве найти хотя бы 10 минут правды, в которые я мог бы представить зрителю свое видение. Сейчас я отказываюсь от количества в пользу качества.

Качественную роль маньяка-убийцы, например, могли бы сыграть?

Почему бы и нет? Но тут важен контекст. Понимаете, есть ситуации, связанные с насилием, которые просто не хотелось бы плодить. Разве что это был бы шедевральный проект, и меня пригласил бы, ну скажем… Спилберг (хихикает). Ну, вы же понимаете, если бы да кабы. А сняться в рядовом трехкопеечном сериале и сыграть образ, который будет вызывать отвращение… Лучше этого не делать.

Вот вы Спилберга упомянули. А вам какое кино ближе – американское или европейское?

Я Спилберга упомянул, потому что его все упоминают...(смеется). А кино мне ближе все-таки европейское. Американское фильмы часто удивляют картинкой, но в душе ничего не оставляют. А европейское кино заставляет думать и переживать. Кстати, я патриот нашего кинематографа. Слава Богу, нам есть чем гордиться.

Вы говорили, что с детства хотели стать актером. А как вам вообще пришла в голову эта идея?

Она как-то сама по себе сформировалась сначала как мечта, а потом органично переросла в уверенность. Замкнутое пространство Севастополя, где я родился, способствовало развитию скорее чувственного, чем интеллектуального. Это и позволило мне остаться ребенком. Одно время я даже переживал из-за своей инфантильности: другие мальчишки стремились побыстрее начать бриться, говорить басом… А я понимал, что не бегу впереди всех, а догоняю. Сейчас, когда пришло время зрелого восприятия жизни, я думаю: «Хорошо, что тогда я задержался». Ведь многие уже состарились – не только внешне, но и в душе – а у меня такое ощущение, что я только что закончил институт.

То есть вам 22…

Ну, институт я в 24 закончил. Тогда я был таким солнечным зайчиком с радужным, ничем не запятнанным восприятием мира и себя в нем. Но был при этом достаточно амбициозным. Хорошо, что вовремя придержал себя. Может быть, сильнее, чем нужно было. Все вокруг кричали: «Вот он я!», а я ждал, когда скажут: «Где он?».

Тяжело было пробиваться?

Все сложилось как-то само собой. Так получилось, что на четвертом курсе я остался без дипломных спектаклей. Один спектакль не успели закончить, другой просто закрыли, и у меня осталось несколько второстепенных ролей, на которые я ставок особых не делал. А знаете, как это у студентов – все мечтают, чтобы режиссеры пришли, увидели дипломный спектакль, обалдели, а ему, студенту, нужно только выбрать, в какой театр идти. Но могу похвастаться, что количеством самостоятельных работ я превзошел всех на курсе. И на показах меня пускали первым, третьим, пятым, девятым, одиннадцатым – чтобы успевал переодеваться. Так получилось, что первый мой показ после института был в Театре им.Моссовета, где я и задержался до сегодняшнего дня. В Моссовете моя первая серьезная роль была в спектакле «Завтрак с неизвестными». Я вышел на сцену в окружении таких маститых актеров как Леонид Марков, Ольга Остроумова, Георгий Тараторкин… и рядом с ними Я, вчерашний студент. Они невольно внушили мне особое восприятие самого себя – если я рядом с ними, значит что-то из себя представляю. Формула проста, действует безотказно.

Вы проработали в Театре им.Моссовета более 20 лет. Можете назвать его домом?

Это даже не дом. Я называю его родиной. Хотя на этой родине у меня были и сложные периоды. Однажды я написал заявление об уходе, когда должен был уехать в Канаду для участия в мюзикле Russian on Broadway. Однако канадское посольство нас не выпустило: они увидели в нас потенциальных эмигрантов, – и я вернулся в театр. Надо отдать должное нашему директору Льву Федоровичу Лосеву, который не просто принял меня обратно, но и представил меня героем, сказав: «…Посмотрите, вот актер, который отверг серьезный контракт ради работы в нашем театре!». Честь ему и хвала, мудрый был человек… Были у меня в театре и моменты «ничегонеделания». То есть я играл в спектаклях, но мне было неинтересно. И тогда я подумал, что если не уйду сейчас, то погрязну в болоте, своем личном актерском болоте. Но тут я нашел пьесу Патрика Марбера «Прикосновение» и пошел просить руководство театра, чтобы ее взяли в репертуар. К моему воплю души прислушались, и на малой сцене мы начали работать над спектаклем, который назвали «Шрам». За такие поступки театру можно сказать только браво! Они буквально спасают блуждающую душу актера. Опять же, мне разрешают «играть на стороне», у меня есть антрепризы. Например, Ladies' Night, которая, помимо коммерческого успеха, приносит мне колоссальное удовольствие. Но я должен признаться в любви к Сцене Театра им.Моссовета. Я обожаю это пространство, как обожают родного и близкого человека. В Театре я служу, в антрепризе зарабатываю. И чувствую себя счастливым.

Вы как-то сказали, что не считаете себя борцом. Но впечатление производите прямо противоположное…

Раньше я действительно не боролся за роли. Мне хотелось, чтобы мне предлагали, меня заставляли поверить, стучали в мою дверь – так проявляла себя моя амбициозность. Хотел, чтобы меня убеждали, уговаривали… Есть что-то женское в моей профессии: «Ах, возлюбите меня!» Я знаю свои ошибки (не буду называть имена режиссеров), когда это мое «ах!» играло злую шутку: режиссеры ждали, ждали, не видели рвения с моей стороны и брали других – тех самых борцов. Это сейчас во мне достаточно смелости, чтобы сказать, что Я есть. И потом, я стал догадываться, что жизнь…

…тяжелая штука?

Да нет, не сказал бы. Просто она очень быстро течет. Стал понимать, что годы идут, и я уже никогда не сыграю этого героя и этого…

Кого, например? Ромео?

Ну что вы, я не сумасшедший... Конечно, есть трактовки, когда Ромео может быть и таким. Вот Тибальда я бы сыграл с удовольствием. Когда-то мечтал о Фигаро, Труффальдино… Обожаю всю эту эстетику плаща и шпаги. Есть у меня спектакль «Трактирщица», там всего этого предостаточно, и, кстати, там никто не требует от меня молодости.

Вас так волнует возраст?

Я не зациклен на возрасте в жизни, но зациклен на возрасте на сцене. Годы идут, со стороны мы не видим, как меняемся, –появляются животы, подбородки… Все заканчивается тем, что мы не можем транслировать те чувства, которые еще живут в нашем теле. В жизни я легко могу представить человека, который внешне не Купидон, но подобно богу любви весь светится этим чувством. На сцене же мы должны представить зрителю также и оболочку, форму, чтобы он поверил. Когда я начал играть в спектакле «Трамвай «Желание», все ходили и смеялись: «Наш Брандёменко!». Я понимал, что не смогу стать русским Брандо, которого природа одарила и талантом, и яркой внешностью. Но в рамках своих возможностей я сделал все и даже больше. Серьезно налег на мускулатуру и достиг фантастических для меня результатов. Многие знакомые, когда видели фотографии, спрашивали: «Это что, фотошоп?»

Фитнес помогает в профессии?

Фитнес помогает достичь цели. Есть роль, и нужно выглядеть определенным образом. Я никаких рекордов не ставлю: вот сейчас поговорю с вами, пойду в «Лодер», позанимаюсь, не насилуя организм, поплаваю в бассейне, схожу в турецкую парную… Кстати, в сауне прекрасно получается мычать (если, конечно, ты один) – полезно для связок. Вокалом я занимаюсь и в бассейне: когда плыву, делаю дыхательные упражнения и пою в воду, – получается правильная подача звука.

А могли бы потолстеть ради роли?

Без проблем. Только представляете, какое это должно быть предложение! – ведь ради этой роли придется отказаться от всего, что я сейчас играю... Если есть цель, все достижимо. Вот приходит в фитнес-клуб женщина, ходит и ходит, занимается, а потом я замечаю, что в ней что-то изменилось. Вроде бы и не стала моделью, но вот руки были раньше дряблые, а сейчас подтянулись… И это вызывает уважение: человек не стал резать, перекраивать себя, а потратил время, энергию, скорректировал питание и добился результата. Браво!

А за питанием вы следите?

У меня вот фрукты с собой… (достает виноград, персики, сливы)

А готовите сами? Вы вообще хозяйственный человек?

Я вообще женатый человек. Но готовить люблю и помогаю жене, делаю это с удовольствием. Если мы вдвоем кулинарим, то наши гости часто засиживаются за столом. Мы готовим потрясающие японские супы, красивые и полезные. А из вредного мы готовим лазанью. А из очень вредного – картошку с салом (смеется).

Удается свободное время проводить с семьей?

Я сейчас нахожусь в состоянии молодожена, сами понимаете… Когда мужчина в моем возрасте решается на подобный шаг, он уже идет до конца. Семейный статус для меня сейчас гораздо важнее работы. Сейчас вот уеду с супругой в Севастополь, на родину, и еще тещу захвачу. Возьмем арбуз, виноград, крымское вино и пойдем к морю…

И никакой фитнес не нужен!

Фитнес необходим в Москве – чтобы справляться со стрессом. Я живу в треугольнике дом-театр-фитнес. А Севастополь – это зона отдыха. Может, зайду пару раз в зал, а может, и не зайду. А вообще, мне знакомые говорят: «Он же молодожен, зачем ему фитнес!»

Говорят, что жизнь актера скучна и обыденна по сравнению со страстями, которые кипят на сцене… В вашей жизни были «сценические» ситуации?

(Улыбается) Могу похвастаться. Я играл в театре дона Сезара де Базана, благородного разбойника. При этом в жизни я человек незадиристый. Раньше смотрел на мальчиков, которые морду бьют, и думал, что, может, сам буду таким. Не получилось. Правда, был случай, когда я, можно сказать, совершил подвиг. За Телеграфом, на улице Белинского, у нас было общежитие. Возвращаюсь я туда поздно вечером и вижу двух парней, стоящих недалеко от телефонной будки. А по улице идет, покачиваясь, девушка - она была пьяна и плакала. И вот идет она в их направлении на своих тонких шпильках, и понимаю я, что сейчас они, вероятно, куда-нибудь ее потащат. И действительно, окружили ее парни, и стала она кричать: «А-а-а! Не трогайте меня!»… Тут подхожу я и хватаю ее за руку: «Еще раз увижу, что ты пьяная, убью!» – то есть сыграл роль эдакого мужика, который свою «шалаву» пасет… Припугнул парней. Тут показался милиционер, потребовал документы. Вытаскиваю я удостоверение актера Театра им.Моссовета, а девчонка все это время крепко держит меня за руку и молчит. Видно, не дурой была. Конечно, эта история была бы интереснее, если бы я тогда был сильнее, занимался спортом, мог бы врезать этим парням пару раз…

Тогда это была бы банальная история…

Вероятно. Да, обошлось без синяков, без драки, просто совершил человеческий поступок, кого-то уберег от опасности. Я играл на сцене благородного разбойника, и жизнь подбросила ситуацию, в которой мне довелось побыть рыцарем…

Блиц-интервью

Ваш любимый город

Севастополь.

Любимое блюдо

Красное вино,сыр, зелень. И МОРСКИЕ ГАДЫ!

Лучший фильм о любви

«Рассекая волны», «Танцующая в темноте», «Друг Теманчо» – это история про мальчика и волка, мы с братом в детстве ревели над ней.

Музыка, которая всегда поднимает настроение

Моцарт.

Любимое время года

Осень. Я сам осенний и люблю краски осени.

Ваша страсть

Я трудоголик – если я влюбляюсь в работу, теряю ощущение времени.



Газета "Лодырь". Осень (№2) 2007 год.
www.loder.ru